Сергей Курихин назвал в суде мотивы преследований

Сегодня в Кировском райсуде Саратова уголовного дела в отношении предпринимателя и политика Сергея Курихина.

Ему инкриминируется ч. 5 ст. 327 УК РФ (использование заведомо подложного документа).

По версии обвинения, он якобы  представил в специализированный орган поддельный акт осмотра обеспечения условий хранения оружия и боеприпасов, благодаря чему разрешение на них ему продлили.

Следствие и прокуратура полагают, что реально проверку сохранности патронов и ружей никто не проводил, хотя имеющимися в деле показаниями полицейских, документами и очными ставками, а также техническими мероприятиями (позиционирование мобильных телефонов) подтверждено, что ревизии имели место.

Состоявшееся две недели назад заседание привнесло в процесс элемент скандала.

Во-первых, Сергей Курихин представил суду письма областного прокурора Сергея Филипенко руководству СУ СКР в лице Анатолия Говорунова и его первого заместителя Олега Мезрина.

Содержание данных документов, высказал мнение предприниматель, свидетельствует об ангажированности органов прокуратуры и следствия, а также личной заинтересованности Филипенко в привлечении Курихина к уголовной ответственности по надуманным основаниям.

Во-вторых, во время объявленного судьей перерыва, когда участники процесса остались в зале и стали дискутировать на тему зависимости СУ СКР от прокуратуры, гособвинитель Андрей Сухоручкин отметился оскорбительным замечанием в адрес председателя СК РФ Александра Бастрыкина.

Представитель областной прокуратуры, являющийся старшим прокурором первого отдела уголовно-судебного управления надзорного ведомства, позволил себе назвать Бастрыкина "отморозком".

На сегодняшнем заседании Сергей Курихин озвучил свое отношение к предъявленному ему обвинению: он заявил о необоснованном и голословном характере поддерживаемых прокуратурой выводах следствия, а само уголовное дело назвал результатом сведения с ним личных счетов прокурором области Сергеем Филипенко.

"Как я могу относиться к обвинению, если данное уголовное дело было возбуждено в отношении меня незаконно, исключительно с целью сведения личных счетов со мной прокурором Саратовской области Филипенко (об одном из характерных эпизодов вендетты читайте в материале "Коттеджная" месть Сергея Филипенко" - прим. ред.)?

Все началось четыре года назад. Одним из триггеров данных событий стало поздравление Филипенко с днем рождения на сайте агентства "Взгляд-инфо", где я являюсь заместителем главного редактора. В данном поздравлении была указана биография Филипенко, где было, в частности, сообщено, что он учился в ПТУ.

На мой взгляд, в этом нет ничего предосудительного, в особенности, когда глава государства Владимир Владимирович Путин говорит о необходимости развития профессионального образования. Поэтому представляется странным стремление некоторых гламурных генералов забыть отдельные детали своей биографии.

Также свою роль здесь сыграли мои выступления как депутата Саратовской областной думы о негативных последствиях прокурорской деятельности в вопросах давления на бизнес, а также редакционная деятельность ИА "Взгляд-инфо", когда мы с журналистами активно противостояли переделу в интересах высокопоставленных правоохранителей рынков в сфере перевозок, сельского хозяйства, ритуальных услуг и других.

После этого прокуратура Саратовской области стала активно интересоваться  мной, моими родственниками, друзьями и знакомыми, принадлежащими нам организациями.

Прокурорами изучено мое генеалогическое древо, выявлены все мои родственники, в которых записали даже тех, кто на самом деле не имеет ко мне никакого отношения.

Проверялось все - от получения мной высшего образования и службы в армии до балетной студии, в которой занималась моя дочь.

Последние полтора года кампания против меня перешла в активную фазу, когда прокуратура получила определенную поддержку. Например, смогла привлечь к, если можно так сказать, игре "Зарница", против меня и Генеральную прокуратуру, и подразделения уголовного розыска, и УБЭП МВД России. Не говоря уже о местных правоохранительных органах, которые получают регулярные указания о необходимости возбуждения тех или иных уголовных дел в отношении меня и моих близких, проведении обысков и прочее.

По моей информации, в прокуратуре Саратовской области регулярно проводятся совещания, где раздаются такие указания и обсуждаются дальнейшие действия по моему незаконному привлечению к уголовной ответственности.

У меня есть аудиозаписи этих совещаний, одну из которых я попрошу прослушать в данном процессе.

Кроме того, в адрес руководителя регионального СУ СКР Анатолия Говорунова регулярно направляются письма, где Сергей Филипенко, по моему мнению, фактически вмешивается в деятельность следствия в целях моего незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Из школьной программы по биологии всем известен эффект собаки Павлова: когда загорается лампочка, у собаки выделяется слюна. Также стали пользоваться и моей фамилией. У некоторых должностных лиц правоохранительных органов вырабатывается рефлекс на пристрастное рассмотрение заявлений, где упоминается моя фамилия. Этим стали пользоваться как недобросовестные бизнесмены, чиновники, так и правоохранители -  для расправы или создания проблем своим конкурентам.

Я прекрасно понимаю, что я и журналисты "Взгляда" рискуют своей свободой и репутацией, а мои родственники рискуют еще и своим имуществом ради защиты прав жителей нашего региона и предпринимательского сообщества, для которых площадка "Взгляда", по сути, остается единственным способом открыто обратиться к руководству страны и федеральных органов власти.

Результатом этого и являются уголовные дела о некой клевете, в отношении моих родственников и меня, которые возбуждены незаконно, в том числе и настоящее уголовное дело.

Именно прокуратура Саратовской области 15 октября 2021 года направила материалы о предоставлении мной якобы поддельных актов проверки оружия для проведения проверки, а потом требовала возбудить уголовное дело.

Отмечу, что это дело было выделено из другого дела - о подделке рассматриваемых здесь актов, которое не так давно было прекращено, прекращено за отсутствием в действиях сотрудников полиции состава преступления. Однако их (актов - ред.) заведомо ложное использование мне сейчас вменяют, что делает это дело абсурдным.

За время следствия была допущена масса фундаментальных нарушений российского права, на которые по понятной мне причине суд не отреагировал.

В ходе расследования следователь Плешивин грубо нарушил мое право на защиту. После моего отказа от защитников первоначально он вручил мне повестку в соответствии с нормами УПК РФ для явки через 7 дней с новым защитником. Однако, как я понимаю, после он сообщил об этом кураторам и отменил свое же решение - вызвал меня на следующий день, определив мне защитника по назначению и проигнорировав нормы УПК.

Даже мои адвокаты, которые в прошлом являются бывшими работниками с большим стажем в СК, были удивлены такими новеллами и толкованием норм закона.

Дошло даже до того, что следователь делал все, чтобы нарушить не только мое право на защиту, но и другие гражданские права. За год следствия я один раз обратился в клинику за медицинской помощью. Мне был выдан лист нетрудоспособности, и я был направлен на специальное обследование в Москву.

Но когда я находился на обследовании, следователь вместе с сотрудниками ОБЭП изъяли в клинике съемки с камер видеонаблюдения, опросили моего лечащего врача, который сказал, что проведение следственных действий нежелательно.

Как я понимаю, сразу после этого на администрацию клиники было оказано давление, и мой лист нетрудоспособности закрыли задним числом, пока я находился на обследовании.

Даже в разъяснении существа обвинения мне было отказано.

Признаки подложности документов указаны в постановлении пленума Верховного суда РФ № 43. В постановлении о привлечении меня в качестве обвиняемого, обвинительном заключении данные вопросы не расписаны, хотя составляют объективную сторону доказывания.

Данное дело было направлено в суд также с нарушениями закона.

Копия обвинительного заключения в нарушение УПК мне вручена не была. Полицейские и прокуроры по каким-то причинам не могли даже направить копию заблаговременно по почте, но зато приезжали в рабочие дни и рабочее время ко мне домой, как я полагаю, специально, чтобы меня там не было, и чтобы выставить меня лицом, препятствующим правосудию.

Предварительное судебное заседание по данному делу проведено в мое отсутствие и при отсутствии моего надлежащего извещения. Письменное извещение о дате предварительного заседания на 3 ноября было отправлено мне судом 1 ноября, а получено мной 8 ноября - уже после его проведения.

Никто не проверил, а было ли извещение, и сразу же приняли решение оформить в отношении меня привод.

Прибыв на первое заседание в отсутствие своего адвоката, которая участвовала в другом процессе и известила об этом суд заблаговременно, я остался без защитника.

Именно на этом заседании мне было вручено обвинительное заключение, но также в отсутствие моего защитника, что является грубейшим нарушением.

На прошлом судебном заседании защитой заявлено порядка 10 ходатайств о возвращении дела в порядке ст. 237 УПК РФ, поскольку по делу была допущена масса грубейших нарушений. По ним судьей было отказано, хотя, по некоторым аналогичным, озвученным адвокатом Андреем Морозовым, днем ранее судья Фрунзенского районного суда Саратова Игорь Дюжаков вернул уголовное дело прокурору.

Хочу особо отметить, что прокурор Саратовской области Филипенко неоднократно обращался к руководству следственного управления области по поводу этого дела и других, о чем есть соответствующие документы.

В письме от 9 июня 2022 года Филипенко поставил указанное уголовное дело (как и уголовные дела в отношении матери моих несовершеннолетних детей, в отношении моих помощников по думе о несуществующем банкротстве, о якобы клевете) на личный контроль, требуя еженедельного доклада о ходе и результатах расследования.

Когда же мной были зачитаны эти филькины грамоты в суде 24 ноября… руководитель следственного управления - вместо мер по восстановлению субъектности - назначил полиграф сотрудникам следственного управления и потребовал на обозрение телефоны, а вчера собирали работников в актовом зале и вели профилактические беседы.

И, более того, продолжаются межведомственные совещания, которые посвящены мне.

Личный контроль прокурора области в отношении указанных (далеко не резонансных) дел, а не по делам о нападениях собак на детей, многоэпизодных изнасилованиях, банкротствах банков и застройщиков с десятками и сотнями пострадавших, пяти тысячах обманутых сирот, передела рынка ритуальных услуг, явно свидетельствует о личном сведении счетов со мной.

Об особом и пристрастном отношении свидетельствует и то, что повестки по этому делу небольшой тяжести мне вместо организации почтовой связи вручают оперативные сотрудники ОБЭП или уголовного розыска в рангах не ниже майора, явно отвлекаясь от участия в расследовании важных и резонансных дел и исполнения своих прямых обязанностей.

То же самое можно сказать и про следственное управление, которое, являясь аутсайдером по стране, вместо расследования пыток в ОТБ, многоэпизодных изнасилований, привлекает следователей по особо важным делам, большой штат оперативников на уголовное дело небольшой тяжести об использовании акта проверки оружия.

Об этой предвзятости свидетельствует и то, что в зале суда по этому делу небольшой тяжести работают два гособвинителя, а в прошлый раз Андрей Сухоручкин сказал, что, возможно, будет и три.

Полагаю, что поставлена задача любыми средствами, невзирая на допускаемые процессуальные нарушения, привлечь меня к уголовной ответственности.

В свою очередь, я буду обращаться в адрес Президента России, Верховного суда и Генеральной прокуратуры с заявлениями о нарушениях, допущенных при расследовании и рассмотрении данного дела, и привлечении виновных к уголовной ответственности.

Я не согласен с предъявленным обвинением, поскольку считаю его расплывчатым, необоснованным, незаконным, противоречащим доказательствам и материалам дела, искажающим саму суть права.

Я просил бы государственное обвинение или суд разъяснить мне, наконец, саму суть обвинения, поскольку из общих фраз в обвинительном заключении, которое здесь зачитали, мне неясно, какие ложные сведения содержатся в актах от 21 и 26 августа.

И, более того, мне непонятно, как я мог использовать акт от 26 августа, если я не сдавал данный акт в ЛРР и не переоформлял разрешение на оружие в селе Усть-Курдюм, имея согласно Федерального закона "Об оружии", законное право хранить свое оружие по месту пребывания без дополнительных разрешений", - заявил в суде Сергей Курихин.

Выступление в суде адвоката Андрея Морозова, которые привел убедительные доводы о необходимости возврата дела в прокуратуру и надуманности обвинений, представлено на видео.

Материал подготовили Константин Халин и Андрей Триадский

Источник: www.vzsar.ru