Превышения полномочий опеки

Сообщение опубликовал пользователь Светлана
15.07.2019 в 11:48

                          Уважаемый  Александр Евсеевич!

Прошу Вас искренне помочь разобраться в трудной жизненной ситуации.

Я бабушка, Карабецкая Светлана Викторовна, проживаю по адресу:12522, Москва, улица Митинская , дом 15, квартира 144, телефоны сотовые -  8-985-306-59-32,  8-915-085-34-73; домашний – 8-495-754-64-59.

Моя дочь, Легорнова Екатерина Викторовна ( 11.03. 1992 г.р.)  всю беременность ходила с мыслью  - как бы избавиться от беременности.  Старалась договариваться с лечащим врачом и её без конца клали на сохранение.

28 июня 2011 года Катя родила двух девочек, двойняшек Алёну и Ульяну. Но, материнские чувства так и не проснулись.

В августе 2011 года я вызывала органы полиции в связи с тем, что когда пришла домой увидела страшную картину -  Катя, чтобы дети быстрей засыпали, она их доводила до истерии и потом они устав от ора засыпали.

Я просила подключить психолога.  Моё заявление ушло в ни куда. Пришёл через пол года ответ, что с Катей были проведены неоднократные беседы – на самом деле этого не было.

В сентябре 2011 года Катя покинула детей, бросив их на меня.

В графе отец – прочерк. Когда она родила, я позвонила  Виталику – поздравить его с отцовством, думала всё наладится с рождением детей. Он сказал – я сказал это Кате и Вам говорю -  пусть сделает тест ДНК, до меня и во время со мной было много мужчин, я не уверен, что это мои дети.

Катя наотрез отказалась делать тест и поставила прочерк.

Оформила документы мать-одиночка. Всё это время получала  деньги, но этих денег ни разу она на детей не давала.

Приезжала крайне редко, как правило, когда ей что – то было нужно. Детей не замечала, не разговаривала с ними.

Под новый год я с девочками пришла домой, дома Катя в неадекватном состоянии – у неё непроизвольно шла слюна, билась головой и истерила. Детей быстро отправила к соседке, вызвала скорую помощь. Со скорой у меня спрашивали, что она употребляет? Я не знаю так и сказала, потому, что она с нами не живёт, изредка приезжает. Ей вкололи укол успокоительный, не помогло. Первая скорая вызвала ещё бригаду, опять вкололи успокоительный – не помогло. Вызвали ещё бригаду и по решению трёх бригад её положили в психиатрическую лечебницу имени Ганнушкино. Там она пролежала чуть больше двух недель, это 2014 год.

Катя в опеке сказала, что это я её положила. Но уже давно изменились правила – психиатрическую скорую помощь могут вызвать только сами медики или органы полиции. Опека это категорически отрицает.

Ездила в больницу, её врач тогда сказала – Катя ненавидит детей. И у неё выдуманный мир и она верит в то, что говорит, а не что есть реальность.

Выйдя из больницы – она ни куда на учёт не стала вставать и тем более лечиться.

По новому законодательству – выйдя из психиатрической лечебницы, сейчас ни куда это не сообщается. И сейчас ни кого не заставляют лечиться. Если она сама сочтёт нужным лечиться, то тогда да.

В 2015  году она нас знакомит с Максимом, любитель выпить и часто у нас  в подъезде курил траву. Девочки его один раз видели, когда Катя его привела к нам, то ли был обкуренный, то ли пьяный, сутки у  нас отсыпался, потом они уехали.

В июне месяце 2016 года Катя рожает третьего ребёнка – Василису. Молча, не слова не говоря прописывает к нам. Когда я заикнулась о том, чтобы она платила на себя и за Василису, Катя в феврале 2017 года, приехала, когда ни кого не было дома – её видели с коляской. И на кухне открыла  на всю горячую воду. Вода хлестала больше 6 часов. Соседи стали под вечер идти домой и стали меня вызванивать. Всё отвалилось. Из под двери кипяток лился на улицу.

Когда позвонила Кате – та смеясь сказала, что это не она.

У Ульяны стоит диагноз  - астма. Когда спрашивала  о материальной помощи. Нам тогда ещё ни как не могли поставить диагноз и проходили очень много платных анализов. Катя мне ответила – не справляешься – я их сдам в детдом.

В конце августа 2018 года Катя позвонила и попросила проводить детей в школу. Я согласилась. Приехала. Ни с кем не здоровалась, ни конфетки и ни цветов. Шли в школу, девочек дёргала как вещь – ты моя, иди со мной.

Потом Катя в октябре позвонила и сказала, что хочет забрать совсем детей. Я сказала, что не против, только приучи к себе.

Позвонила в управу Киселёвой, как лучше быть. Та сказала, что надо пойти в опеку и просить подключить психолога.

Пошла. Заявление не принимали. Разговаривали хамски.

Тогда я написала другое заявление – об ограничении родительских прав.

Чистякова  вообще не стала со мной разговаривать и отвела меня к Шаровой. Шарова тут же подключила Глушинкову. Шарова – она мать и всё, этим всё сказано. Глушинкова -  тебе нужны деньги! Да я семь с половиной лет жила без этих денег. Не в деньгах дело. А в том, чтобы Катя любила бы девочек и чтобы стала им мамой.

Глушинкова не стесняясь  говорила, я всё сделаю, чтобы вырвать детей.

Не успела я уйти, за моей спиной Глушинкова сказала,  -  как же меня достала эта Карабецкая.

Я повернулась и сказала, что буду на Вас жаловаться, та улыбнулась  и ответила -  да сколько угодно, я не чего не боюсь.

Потом последовал звонок от моего бывшего мужа Карабецкого Виктора Геннадьевича( 08.05.70 г.р) – с угрозой -  сама и добровольно верни детей, а то хуже будет. И если ты думаешь, что у тебя что т получится, то глубоко ошибаешься, у меня везде есть связи и хватит денег, чтобы ответы  были только такие какие мне нужны.

С Карабецким, с в своё время очень долго воевала, куда только не обращалась и не просила о помощи и МВД И опека.

Опека мне говорила, что у него неординарный подход к воспитанию детей. А МВД, просто не заводило ни каких дел. Виктор не скрывал -  говорил у меня они все в кулаке и не ужели ты думаешь, что у тебя что то получится. Он нелегально делал  прослушку и жучки. Когда он дома варил себе чтобы ширнуться, наркотики, полиция и на это закрывала глаза -  он  квартиру и взрывал и поджигал не раз. И сколько я приносила фотографий, если не верили, что домогался детей. А сейчас внучки подросли и не смотря ,что у Виктора своя семья, связи, влияние и деньги всё равно потянуло видно на старое. Карабецкий Виктор Геннадьевич неоднократно лежал психиатрических больницах, у него есть диагноз - шизофрения. 

Катя и Маша, это старшая и младшая мои дочери, простили папу за всё, потому, что, как жизнь показала, что всё покупается, у всего своя цена.

Машу он чуть в ванне не изнасиловал. Она тогда очень долго боялась мыться в ванне одна, всегда ждала меня. Многое прошла, думала, что к этому аду ни когда не вернусь.

В ноябре месяце школьный психолог опросила девочек. Сказала – связи с матерью нет. Опека в суде не стала предъявлять опрос школьного психолога.

После психолога Катя перед первым уроком приехала к школу и пыталась силой их утащить, за девочек вступилась классный руководитель.

Это опеку не устроило. Они сказали прийти к ним. Пришли. Это начало декабря до 20. Нас приняла Крылова Варвара Алексееевна. Взяла девочек сразу, опрашивала не больше 15 минут. Спросила когда будет результат -  она сказала  -  в опеке. В опеке меня кормили до суда завтраками.

20 или 21 декабря я сама оплатила судебно- психологическую экспертизу  мать и дети.  Там чётко сказано, что нет с мамой ни какой связи. Предоставила это и в суд и в опеку.

Где-то 22 декабря Катя забрала из школы документы девочек и ни куда их не определила. Они месяц были не где. Я писала заявление в опеке,ч то мать превышает свои полномочия. На что опека мне сказала -  отдай детей и всё будет решено.

И тогда опека пошла в наступление.  27 декабря 2018 года опека, потому,     что Катя это не скрывала и созванивалась с ними. Катя ворвалась в квартиру, вынесла все вещи детские. Ей там даже трусиков детских ни одних не было ни когда куплено. Отравила двух собак и кота.

Я вызвала полицию. Катя при  полиции размахивала телефоном и говорила,  меня поддерживает опека и говорит что и как делать.

Я тот же день я написала заявление в полицию о жестоком обращение с животными и краже – у меня украли 20 тысяч рублей, а у моей средней дочери Анастасии 3 тысячи рублей.

Заявление приняли, но дело закрыли. Сказав это семейное. Витя опять позвонил и сказал – не чего не выйдет.

28 –го декабря Катя вместе с опекой и операми пришли изымать детей. Катя ночью по указанию опеки написала заявление в краже детей.

Да, нам пришлось бежать, мы скрывались в Храме.

21 января суд, и только в этот день Катя подаёт документы в школу, но не в ту в какой учились дети, а в какую захотела. И 21- января меня опека вызывает к себе -  я говорю, что в этот день не могу, хамски себя вели по телефону. Опека в суд в этот день не явилась, а Катя сидя с адвокатом сказала – блин, у опеки был план затащить мать в опеку и продержать там и тогда бы у неё была не явка в суде.

Я это говорю в суде. Судья Багринцева Н. Ю. первый и последний раз посодействовала, сказала  чтобы мама прислушалась и хотя бы пока перевела детей в ту школу, где учились.

Крылова предоставляет, что опрос детей был полтора часа, но когда я попросила какими методиками пользовался психолог и что нарисовали дети -  мне опека отказала.

От суда постановление – чтобы опека вышла на квартиру, Чистякова, пишет, что дома стойкий запах аммиака.

Я позвонила Чистяковой и спросила – за что такое заключение?  Она мне ответила -  вы затеяли войну, вот и получите.

Я вызвала службу, экспертизу квартиры сделать, можно ли в ней проживать и есть ли посторонние запахи.

В квартире можно проживать и в квартире отсутствуют запахи.

В суд я пригласила свидетелей, которые могли подтвердить, что видели Максима в наркотическом состоянии. Что Катя ту  фактически только прописана не приезжает, не помогает. Я в суд предоставила подписи,  что Катя тут не живёт с 2011 года, что дети на мне и что в квартире по  мимо экспертизы нет запахов – у меня судья это отклонила. Я предоставила, что на сайте есть объявление, в первом там квартира Максима сдаётся, во втором продаётся, где будут жить дети7 Опека мне ответила – не ваше дело, она мать.

Судья это подтвердила, не моё это дело.

После каждого заседания опека вначале со всеми выходила, потом подходила к Кате и говорила, всё будет так как надо и опять заходила к судье.

Судья слушаю ту сторону глаза хотя бы открывала, а когда был ответ с моей стороны, не давала  договорить, зевала, и всем видим показывала, что она уснула от всего этого.

Было распоряжение судьи -  опросить детей, опека и психолог.

Обращалась всё время я к начальнице Крыловой Журавлёвой, чтобы нам поменяли психолога и чтобы всё таки  с нами начал работать психолог, на что получала ответ – вам это не поможет.

Позвонила опека, пригласила на опрос. Пришла с девочками, там была  Катя. Чистякова стала приглашать девочек и Катя встала. Я спросила тихо, вроде распоряжение суда – дети, опека и психолог. Чистякова -  она мать, ну если вас это устроит, то все будут сидеть в коридоре.

Вначале пошла Ульяна. Я и Алёна подошли к Кате и предложили потом пойти вместе прогуляться – та на повышенных тонах начала  кричать, что они мои и сама решу когда ей с ними гулять, вышла Чистякова и сделала вид, что не чего не было.

Ульяна вышла, потом пошла Алёна. Опрос был не больше 20 минут каждой девочки. Не успели мы выйти из коридора, Чистякова с Шаровой пригласили Катю.

Вышли на улицу, девочки стали рассказывать, что их спрашивали не о маме, хотя стоит вопрос о налаживании отношений с мамой. А о дедушке. На стол был положен телефон, включали запись и останавливали, задавали вопрос и не всегда давали до конца на него ответить.

Когда были 4-го июня в суде мне опека сказала, что у детей не нормативное восприятие окружающей среды -  когда детям был задан вопрос нарисовать свою семью – они  нарисовали умерших животных.

Когда пришла домой и спросила девочек, а что вы нарисовали, когда вас попросили нарисовать свою семью? Девочки дружно сказали, ч то такого вопроса не было. Я спросила, а какой был? Мне сказали – нарисую о ком вы скучаете.

Просила предоставить опять вопросы какими пользовался психолог, была Крылова, хотя просила, чтобы её не было, и какие девочки нарисовали рисунки. Опека отказала.

Опека сказала Кате, чтобы  она пошла в загас и сказала, что Максим одумался и разрешил записать детей на себя. Максим не биологический отец девочек.

Я когда подняла этот  вопрос на суде -  опека сказала биологический и судья сказала биологический.

Судья сказала сделать запрос из спихиатрической больнице Ганнушкина, сделать психологическую экспертизу мать и дети, дети и бабушка, дети и папа – судья отказалась от своих слов. Даже может судья что то и хотела сказать, опека вперёд говорила своё слово и судья полностью поддерживала  опеку.

4-го июня в зале суда у Катя был нервный срыв, её держали Максим и адвокат её. 5-го июня Катя не пришла, и Максим не скрывая сказал, что у неё был нервный срыв и ей вызывали скорую помощь. Я сказала -  ваша честь, опека, Катерине нужна медицинская помощь. Тишина, я опять ваша честь, и мне не дали договорить  - судья сказала, ещё слово и будите удалены из зала суда.

5-го июня в суде начинает выступать Максим, он сказал, что от одного раза до трёх  приезжал к нам и всегда передавал по 30 тысяч рублей. Что одежду, продукты и вообще мы живём за его счёт. Я тут же показываю что их нет, Максим вообще  даже  к друзьям тут не появляется,  на всё это письменные доказательства, у меня отклоняют, а  Максиму на слово верят.

6- го я с девочками уехала отдыхать. 5- го по телефону оповестила  маму девочек. 7-го отправили ей телеграмму.

10-го июня подала апелляцию.

13 июня Катя в Митинском МВД пишет на меня заявление о краже детей и убийстве. Ко  мне приезжает, срочно Анастасия и ночью мы приезжаем в МВД -  показать детей, что живы и здоровы. 14 опять мы приезжаем в МВД, нам сказали ни куда не отлучаться.

 И ещё по поводу психолога Крыловой Варвары Алексеевны - она устраивалась на работу в Благополучие, как логопед. Сейчас работает психологом. Можно выучиться. Я когда у Журавлёвой спросила диплом психолога Крыловой, та долго, что то мямлила, а потом ответила -  Вам это не поможет.  

И ещё, не относящееся ко мне, о плохом отношении опеки к детям. У нас в Митино есть посёлок Рождествено, там дома для многодетных семей -  коттеджи. Есть семьи, где нужно детей спасать, где пьют, дети недоедают, школу прогуливают, дома не чего есть и там змеи ползают – из школы пишут в опеку, чтобы обратили внимание на это и помогли детям. Опека всегда пишет -  всё хорошо. А сейчас опека прикрывает следы – девочке, которой было бы летом этим 17 лет, умерла. Было очень много писем в опеку и можно было девочку спасти.

Чистякова, Шарова, Глушинкова, Журавлёва, Крылова, Жиркова, Когнева – они должны отстаивать интересы  и права детей, но этого не делают. Я боюсь за жизнь и здоровье своих несовершеннолетних внучек.

Сегодня получила заключение суда – мне даже во встрече с детьми отказано.

Опека пишет -  что мне была назначена примирительная беседа с Легорновой Екатериной и я там угрожала, что заберу детей -  бумага всё вынесет -  этого не было.

Я в суд предоставляла подписи соседей, что Катя с сентября 2011 года здесь не проживает и ни чем не помогает, не приезжает, и предоставила свидетельские показания, когда Катерина была невменяема -  у меня суд не принял, потому, что опека сказала -  отклонить и судья отклонила. В  решении суда -  написали, что у меня не было ни каких подтверждающих фактов, что всё голословно.

28-го июня я была на приёме у Митинского депутата Скобинова Виталия Петровича - заявление отнесла и просила помочь разобраться с опекой.Он сказал, что от меня требуется? Я сказала -  сделать тест ДНК на отцовство, запрос в психиатрическую больницу имени Ганнушкина, проверить действительно ли у Катерины был выход местной опеки и где Катерина  собирается проживать с детьми, если по адресу который она предоставила соседи сказали, что она очень редко  бывает и почему мне был отказан психолог для налаживая отношений  - мать и дети?Виталий Петрович, сказал, что сам пойдёт в опеку и будет там разговаривать и выяснять отношения.12 июля 2019 года ходила на встречу с Виталием Петровичем.Он сказал, что встречался с Ольгой Николаевной, это начальник митинской опеки, Глушинкова её непосредственный помощник.И Ольга Николаевна сказала, что ко мне ходили и звонили -  и я сказала, что я всю жизнь растила детей и мне психолог не нужен.Я ответила Виталию Петровичу, что у меня есть свидетель, это мой адвокат Митлина Ева Олеговна, мы с ней пришли на приём к Ольге Николавне, чтобы она посодействовала подключению психолога. Ольга Николаевна  вызвала Глушинкову в кабинет и Глушинкова тогда сказала -  Катерина мать и ей не нужен психолог. Вот как всё было.Валерий Петрович сказал, что сейчас он сам пойдёт со мной и с девочками на первую встречу с психологом.Он мне позвонит в понедельник и назначит когда и куда мне с девочками подойти.Единственное  я опять попросила отстранить психолога Крылову Варвару Алексеевну. Понимаю, задним числом можно сделать корочку и ни кто не будет делать запрос когда и ка кона была получена. Крылова Варвара Алексеевна, обманывает время какое проводила с девочками ( 15-20 минут), она  с Чистяковой, Шаровой и Глушинковой отказываются предоставить методики какие использовали и рисунки детей.

Когда я за свои деньги проводила судебно-спихологическую экспертизу – были предоставлены методики и рисунки детей и с детьми полтора часа  без меня занимались.Я так понимаю, что во лжи опеку не как не поучится уличить, да?По поводу теста ДНК и запроса в Ганнушкина Валерий Петрович сказал, что он про это не говорил .Я очень боюсь за  мармышек, девчушек...Смотрите, 27-го декабря, когда Катерина сказала, что вошла в квартиру, замки не взломаны, потом  сама от своих слов отказалась и сказала, что у неё ключа не было. Она украла тогда деньги  -  у меня 20 тысяч, а у Настёны 3 тысячи.Вызывали по 02  - я звонила, моя подруга и соседка. Катя разговаривала  с опекой и та её консультировала и на суде было  представлено, что звонила не я с подругой и соседкой, а Катерина сама делала вызов.Когда я попросила в суде сделать запрос -  с каких номеров был вызов -  мне опека  отказала.Дальше -  из МВД , Тишининова пишет, что дети мать не знаю и боятся, опека это изъяла.По 27-му декабря. Я поехала в МВД Митино и написала заявление о воровстве -  было написано два заявления -  я  и моя дочь Смирнова Анастасия Викторовна.Мне сказали, что приедут, снимут отпечатки пальцев. Мы часа три провели в МВД.Потом нам сказали идти домой, потому, что группы свободной нет, но к 8 вечера приедут и вещи, пакеты не трогать, как есть всё накидано так всё до приезда группы и оставить.Начиная с 9 вечера я сама звонила в МВД и каждый раз мне не хотя говорили -  ну приедут. А в 11 чесов вечера, мне сказали, ч то ни кто не приедет.Моим заявлением заниматься ни так и не стал. Его просто закрыли.Виктор Геннадьевич( это бывший муж)  звонил и говорил, что не чего у меня не получится.А через какое то время ко мне в почтовый ящик пришло письмо, что ко мне приходил на дом участковый и мне звонил на телефон - но я отказывалась  разговаривать.Я тогда пошла к начальнику МВД  Митино Гусеву Александру Александровичу - он быстро взлетел сейчас полковник или подполковник  Митинского МВД. Именно ему я ходила и писала заявления  на Карабецкого  и именно у него они и пропадали, а потом Гусев стал быстро взлетать по карьерной лестнице.Гусев, нехотя сказал возобновить дело -  произвести опрос соседей. К Гусеву ходила первый раз 12 или 13 февраля, а опрос соседей был произведён в конце мая.Дело конечно закрыли. В заключение отталкивались со слов Катерины. Когда опять пошла на приём к Гусеву. Он делала вид, что у него срочные звонки и  опять не хотя со мной разговаривал. Когда можно было снять на тот момент пальчики и зафиксировать, что замки не взломаны, а открыты и что собак было 4 и что умерли две                ( отравили).Я ждала бригаду, как мне говорили, а  28-го мы похоронили собак.Гусев на это ответил, надо было  ветеринарку вызывать!Я сказала  -  куда вызывать, там спасать не чего, тем более ваши  работники сказали, что  приедет бригада и сама всё зафиксирует.Можно было по подъездным камерам посмотреть, что Катя входила и как всё вытаскивала.МВД, время протянули и это не сделали. Я позвонила сама в диспетчерскую и спросила, можно ли посмотреть по камерам наблюдения во сколько и кто заходил -  мне ответила по запросу из милиции, простите полиции и что у них информация хранится не больше недели.Участковая протянула две недели и потом сказала - фактов нет ни каких.Дальше я написала письмо депутату государственной думы Синельщикову Ю. П. -  мне пришёл ответ -  Я получил Ваше обращение. Понимая Вашу озабоченность за судьбу детей, я направил его начальнику отдела опеки и попечительства района Митино с просьбой рассмотреть Ваши доводы. О результатах Вам сообщат.  Синельщиков Ю. П.А потом мне позвонили из опеки и сказали - вы только и можете писать. Я ответила, а что вы мне оставили? Я пытаюсь добиться правды.Разбора,  я так понимаю  не будет. И если  опека уже сказала Скобинову, что я отказалась от психолога -  сомнения сильные берут, что будет что -то.